От Алари до Вьетнама
Книга представлет собой воспоминания автора о своем детстве, учебе. участии в гражданской и отечественной войнах, а также о своей работе во Вьетнаме. кроме того автор дает основанное на документальном материале описание путешествие Цибикова в Тибет, рассказывает о поисках рукописей "Ганжува" и "Даижура" в Бурятии.
В ОГНЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Бегом бросился в избу,
бужу Усольцева. Но тот спросонья обозвал меня паникером. Я разозлился, вернулся
на свое место на печи и вскоре задремал.
Проснулся от конского
топота. Спрыгнул с печи и опять бужу Усольцева. В этот момент открылась дверь,
с улицы хлынула волна холодного воздуха. В дверном проеме — дула винтовок.
Раздался окрик:
— Руки вверх!
Усольцев с наганом встал
за печкой, остальные укрылись за лавками.
Через открытую дверь в
избу ворвались вооруженные люди. Среди них я узнал молодого человека, который
приезжал к нам в Аларь месяца два назад проверять, как идет учеба в ЧОНе. Я
крикнул с печи:
Анатолий, мы— свои, из
Алари! Раздался хохот и возгласы:
Черти! Своих не узнаете!
Потом выяснилось, что это
отряд из Черемхова преследует банду, уходящую по яньгинской дороге в сторону Монголии.
Усольцев решил
присоединиться к нему. Отряд из шестидесяти бойцов пополнился двадцатью семью
охотниками.
На наших лошадей посадили
бойцов, а мы пересели в сани. Меня назначили старшим «санного воинства».
Началось преследование.
Банда в это время вступала
в Яньгу, расположенную в большой котловине между тайгой и рекой. Через село
проходила дорога в сторону Саянских гор и далее в Монголию, куда бандиты и
направлялись.
Командир нашего
объединенного отряда принял решение окружить село с трех сторон. Шестьдесят
кавалеристов во главе с командиром поскакали в обход, чтобы перекрыть дорогу.
Дорогу на окраине села было поручено охранять нам, охотникам. Мы должны были
имитировать атаку в то время, когда кавалеристы прорвутся в село.
Из засады было слышно, как
белые свирепствуют в центре села. Пылала изба, раздавались глухие винтовочные
выстрелы, плач, женский крик. Мы двинулись цепью по открытой местности. Дойдя
до крайних изб, залегли в снег, ожидая сигнала кавалеристов.
Наконец с противоположной
стороны села послышалась сильная стрельба. Охотники также открыли огонь.
Словом, шума наделали много. Преследуемые кавалеристами, бандиты бросились в
тайгу.
В Яиьге мы увидели
страшную картину: на крыльце сельского ревкома лежал убитый старик, а чуть
дальше— командир местного отряда ЧОНа. По обе стороны улицы горели дома. В
одном из них мы обнаружили раненого. Этот человек один принял бой с бандитами,
забаррикадировавшись в избе.
Бандиты бросили обоз с
добром. Мы обнаружили до полусотни саней, груженных говяжьими и свиными тушами,
мукой, сахаром, промышленными товарами.
После боя отряд собрался в
центре села. Страсти понемногу улеглись. По приказу командира отовсюду стали
стаскивать сани и кошевки к площади у сельревкома. Произвели учет захваченных
трофеев, В это время из тайги выехали Двое верховых: один- на гнедой лошади в
тулупе монгольского покроя, другой — небольшого роста, в солдатской шинели и
шапке.
— Бандиты!
В этот миг раздались
винтовочные залпы. Это наши бойцы открыли огонь по бандитам. Вскоре выстрелы
прекратились. Стало тихо. Подойдя поближе, мы увидели, что бандиты мертвы. В
стычке мы не потеряли ни одного человека, уцелели и все наши лошади.
Поздно ночью мы вернулись
в Аларь с охотничьими трофеями. Я приволок домой половину туши косули. В наш
дом потянулись гости, тем более что по улусу разнеслась весть о разгроме банды.
На меня смотрели с уважением, как на участника разгрома последней белой банды в
Черемховском уезде.
Под мощными ударами
Красной Армии в сентябре 1920 г. японские интервенты были выброшены из Читы, а
в середине октября 1920 г. — со всей территории Забайкалья и Дальнего Востока.
|