Вамилов Б.Н. |
От Алари до ВьетнамаКнига представлет собой воспоминания автора о своем детстве, учебе. участии в гражданской и отечественной войнах, а также о своей работе во Вьетнаме. кроме того автор дает основанное на документальном материале описание путешествие Цибикова в Тибет, рассказывает о поисках рукописей "Ганжува" и "Даижура" в Бурятии. В ОГНЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫХорошо,— ответил я.— Согласуй вопрос о посадке моих партизан в вагон к Колчаку.— И когда через 15 минут мне было передано, что с Колчаком можно послать не более одного партизана, я сообщив об этом полковнику Ваня, потребовал показать мне Колчака. баня ответил на требование кинут через Десять, разрешив насмотреть Колчака только при условии, если я сниму оружие и пойду в сопровождении двух чешских офицеров. Посоветовавшись с Соседко и Угроватовым, я передал полковнику Ваня, что согласен идти к Колчаку без оружия, и попросил его выслать чешских офицеров для сопровождения, а Соседко приказал, что в случае, если я не вернусь из вагона через 15 минут, ои немедленно должен сообщить об этом Уразметову и Доброму Дню, которые находились в квартире Трифонова. Подойдя в сопровождении двух чешских офицеров к двери купе, в котором был Колчак," я постучал. — Да, да,— послышалось из-за двери... Отворив дверь, я вошел в полутемное купе. На маленьком пред-оконном столике горела свеча, бросая слабый свет на сидевшего у окна человека с газетой в руках. Это был Колчак. Он был одет в черный френч с адмиральскими погонами, без пояса. При моем входе он, опустив газету на колени, пристально посмотрел на меня, затем встал, намереваясь что-то сказать, но, увидев стоявших в дверях чешских офицеров, сел на прежнее место и вновь углубился в чтение. Мне хотелось задать Колчаку какой-то вопрос, и я сделал было уже шаг вперед, но в это время один из чешских офицеров дотронулся до моего плеча. — Пойдемте,— сказал он. Выйдя из вагона, я подозвал Угроватова и, отдав ему распоряжение готовить лошадей, попросил позвать Соседко. Представив его чешскому офицеру, которому уже было известно, что один из моих партизан должен ехать в вагоне с Колчаком, и дав соответствующие указания, я попрощался со своим адъютантом (в последний раз, так как, сопровождая Колчака, он заразился тифом и умер в иркутском госпитале...). Надев на себя оружие, пошел вместе с Угроватовым на квартиру к Трифонову. Рассказав обо всем происшедшем собравшимся у Трифонова товарищам, я выехал с Угроватовым из Зимы к себе в штаб. Не доезжая до опушки леса около села Ухтуя, мы услышали паровозный гудок, остановились. Мимо нас промелькнули освещенные окна поезда с Колчаком, простоявшего на станции Зима целых 28 часов» ". Партизанский отряд Новокшонова с боями продвигался на восток. Прибыв в Бохано-Аларский район, он принял участие в борьбе с бандитами и кулаками. Здесь же он объединился с бурятским партизанским отрядом П. Ёалтахйнова. Объединённый отряд прошёл славный путь до Владивостока. И. М. Новокшонов стал впоследствии писателем и поэтом. В 1925 г. он был избран секретарем Союза писателей Москвы. Им были написаны поэма о Ленине, повесть «Потомок Чингисхана», составлен сборник «Памяти павших за Октябрь». Дальнейшее продвижение эшелона с Колчаком было задержано на станции Иннокентьевская. «Приведя отряды в боевую готовность,— писали бывшие члены Иннокентьевского комитета РКП (б),— начальник штаба Комальков с частью дружинников направился к вагону, где был штаб чешской охраны поезда. Оставив на полдороге между депо и поездом отряд, он один направился к поезду. Чешский офицер приказал Комалькову остановиться, пригрозив открыть огонь. Не обращая на это предупреждение внимания, Комальков продолжал идти. Он заявил чешскому офицеру: — Рабочие хотят сами охранять Колчака, не согласитесь на переговоры с нами и на наши условия, паровоз не дадим, путь разрушим, и вы не уедете. Офицер сразу изменил тон: — Я не могу сам решить этот вопрос, обождите — ядоложу в штаб. |