От Алари до Вьетнама
Книга представлет собой воспоминания автора о своем детстве, учебе. участии в гражданской и отечественной войнах, а также о своей работе во Вьетнаме. кроме того автор дает основанное на документальном материале описание путешествие Цибикова в Тибет, рассказывает о поисках рукописей "Ганжува" и "Даижура" в Бурятии.
В ОГНЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Вскоре Маркизов и
Тунуханов выехали в Иркутск. Тунуханов был зачислен на должность
инструктора-агитатора Интернационального отделения и стал заниматься переводом
материалов для бурятской газеты «Ур». В первом номере от 7 августа 1920 г. была
опубликована статья А. Маркизова «Трудящаяся беднота бурятско- го народа».
Специально для этой газеты Гашек тоже написал несколько статей. В письме своему
товарищу, чеху Салату, от 17 сентября 1920 г. Гашек сообщал: «Пишу все статьи, Ее пугайтесь, не по-монгольски,
3 по-русски — у меня есть переводчики».
В бюллетенях Политотдела
за август 1920 г. подготовке первого номера газеты «Ур» придавалось большое
политическое значение. Печаталась она на монгольском и русском языках тиражом
2500 экземпляров.
Трудно переоценить ту
роль, которую сыграл Ярослав Гашек, работая в газете «Ур» и занимаясь выпуском
литературы на бурятском языке, учитывая огромную
тягу трудящихся масс к партийной и советской литературе, к культуре и
просвещению, интерес ко всему новому и
передовому, рожденному революцией. В конце ноября 1920 г. Ярослав Гашек
уехал на родину.
После отъезда Гашека из
Иркутска Тунуханов получил направление на работу в первую аларскую советскую
школу II ступени. Партячейка в улусе встретила его дружески.
Тунуханов привез из города подшивку газеты «Ур». Обращался он с газетами очень
бережно: осторожно их складывал и прятал после того, как давал кому-нибудь
почитать.
Тунуханов
любил молодежь. Летом мы ходили с ним купаться
на реку Голуметь. Подолгу беседовали. Учитель рассказывал нам о своей работе в
газете, об Иркутске, о Гашеке, о его скромности, манере говорить просто и
понятно о самых сложных вещах. Он советовал нам, молодым, разъясняя
политические вопросы, брать пример именно с таких прирожденных пропагандистов,
как Гашек.
Последние бои
Наступил 1922 год. Многие
наши комсомольцы уехали из Алари в различные районы губернии — кто на учебу,
кто на работу.
Почти во всех улусах
ячейки РКСМ выросли количественно за счет приема в комсомол улусной молодежи,
детей бедняков и середняков. Значительно выросла аларская комсомольская
организация. В нашей ячейке Анатолий Махачкеев и я стали уже ветеранами.
В Аларский ревком, школу и
советские учреждения пришли новые кадры. Из первых коммунистов в Алари остались
школьный сторож Петр Усольцев, заведующий медицинским пунктом Антон Назаров и
кооператор Сок-тон Дармаев.
В Черемховском уезде стало
спокойнее. Остатки разгромленных бандитских
отрядов укрылись в тайге и не проявляли особой активности. Но учеба в
отрядах ЧОНа продолжалась. Все коммунисты и комсомольцы были вооружены. Аларь
охранялась силами волостной милиции и активистов, да и все население готово
было по первому зову выступить против бандитов.
Как-то в январе к Петру
Усольцеву приехал в гости его старый друг и однополчанин. Они пригласили меня
пойти с ними на охоту. В то время вокруг таежных селений развелось много зверья
и птицы. Местные охотники боялись бандитов и не выходили в одиночку на
промысел.
Организацию и сбор
голуметских охотников взял на себя друг Усольцева, аларских — мы. Три охотника
из Голумети, бывалые партизаны, захватили с собой винтовки, а Усольцев —
винтовку и пистолет.
Собирались поохотиться на
зайцев, глухарей и косуль. Мы выехали в направлении села Яньга. Дорога туда
проторенная, ехать верхом легко. По пути решили попытать счастье и утром
соорудить загон на косуль. На ночлег свернули в таежную заимку. Ночью ударил
сильный мороз. Я пристроился на печи, как раз напротив окна, выходящего во
двор. Отсюда было слышно все, что делается на улице. Услышав конское ржание, я
вышел посмотреть свою лошадь. Подбросив корм коню, направился в избу. Только
взошел на крыльцо, слышу скрип саней. Обернулся и вижу: по дороге, ведущей в
Яньгу, тянется большой обоз. Кто бы это мог быть? Таежники... Но обоз слишком
велик. «Бандиты... удирают в Монголию», — подумал я.
|