От Алари до Вьетнама
Книга представлет собой воспоминания автора о своем детстве, учебе. участии в гражданской и отечественной войнах, а также о своей работе во Вьетнаме. кроме того автор дает основанное на документальном материале описание путешествие Цибикова в Тибет, рассказывает о поисках рукописей "Ганжува" и "Даижура" в Бурятии.
В ОГНЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Мое предложение встретило
одобрение. Один только Добрый День говорил, что из этого ничего не выйдет.
В три часа я, Трофимов, Добрый
День, Угроватов, Уразметов и Соседко вышли из квартиры Трифонова и направились
к вагону начальника гарнизона, стоявшему в тупике около вокзала.
Наше появление на перроне
вызвало среди публики переполох. Я и мой адъютант Соседко были одеты в длинные
бурятские шубы с нашитыми на груди широкими красными лентами, на которых было
написано „Вся власть Советам", на шапках были нашиты красные треугольники,
не говоря уже об оружии, которым мы были увешаны, что называется, с головы до
ног.
Люди в недоумении
останавливались, не зная, что делать, а некоторые, собрав вещи, торопливо
уходили с перрона, опасаясь, очевидно, вооруженного столкновения.
Миновав вокзал, мы подошли
к служебному вагону, на дверях которого была прибита дощечка с надписью:
Начальник гарнизона,
комендант станции Зима полковник Ваня.
На мой стук в дверь из
вагона вышел чех и спросил:
— Что угодно?
— Доложите
полковнику, что пришли делегаты от политцент-ра,— сказал Трифонов.
— Сейчас,— кивнул
головой чех и скрылся в вагоне.
Ждать пришлось недолго. Не
прошло и трех минут, как тот же чех вышел на. площадку и жестом пригласил
следовать за ним.
В вагоне было полутемно.
Горевшая на письменном столе лампа под зеленым абажуром бросала слабый свет на
окружающие предметы, и поэтому, когда мы вошли, я с трудом разглядел стоявшего
у стола человека.
— А где полковник?
— обернулся Уразметов к сопровождавшему нас чеху.
— Я здесь,— на чистом
русском языке проговорил стоявший в углу человек, входя в полосу света.—
Чем могу быть полезным?
Мы от политцентра,—
обратился к нему Уразметов.— А это,— указал он на меня,— командующий Зиминским
фронтом красных войск Новокшонов.
Слышал,— ответил чех,
протягивая руку через стол.— Что угодно? Дело, видите ли, в следующем,— начал
я.— Мой штаб получил сведения о том, что сегодня с поездом „58-БИС" в
офицерском вагоне едет Колчак. Я пришел к вам...
А откуда у вас эти
сведения? — перебил полковник.
— Это военная тайна,—
ответил я.— Достаточно того, что мы знаем об этом и требуем от вас его
выдачи.
Этого я сделать не могу,—
проговорил полковник,— потому что вам сообщили неправду.
Нет, правду,— вмешался в
разговор Добрый День.— У вас об этом есть телеграмма, и, кроме того, вы
говорили об этом диспетчеру.
Ах так! — криво усмехнулся
полковник.— Что же...— и, помолчав с полминуты, вдруг резко добавил: — Выдать-
Колчака я не могу.
Но почему? — опять задал я
вопрос.
Потому
что он находится в распоряжении высшего союзного командования.
Тогда
мы возьмем его силой,— посмотрев на полковника, проговорил я и повернулся к двери, где стоял Соседко.
Товарищ Соседко! Отдавайте
приказ, чтобы все наши части продвинулись к линии и ждали моих распоряжений.
Слушаю, товарищ командир,—
не моргнув глазом ответил Соседко и вышел из вагона.
Добрый День, Уразметов и
Трифонов переглянулись между собой, по промолчали.
|